Данте Алигьери.
Божественная комедия.

Рай,
песнь тридцать третья



1 «О Дева-Мать, дочь своего же сына,
смиренней и возвышенней всего,
предъизбранная промыслом вершина,
4 в тебе явилось наше естество
столь благородным, что его творящий
не пренебрег твореньем стать его.
7 В твоей утробе стала вновь горящей
любовь, чьим жаром райский цвет возник,
раскрывшийся в тиши непреходящей.
10 Здесь ты для нас — любви полдневный миг;
а в дольном мире, смертных напояя,
ты — упования живой родник.
13 Ты так властна, и мощь твоя такая,
что было бы стремить без крыл полёт —
ждать милости, к тебе не прибегая.
16 Не только тем, кто просит, подает
твоя забота помощь и спасенье,
но просьбы исполняет наперёд.
19 Ты — состраданье, ты — благоволенье,
ты — всяческая щедрость, ты одна —
всех совершенств душевных совмещенье!
22 Он, человек, который ото дна
вселенной вплоть досюда, часть за частью,
селенья духов обозрел сполна,
25 к тебе зовет о наделеньи властью
столь мощною очей его земных,
чтоб их вознесть к Верховнейшему Счастью.
28 И я, который ради глаз моих
так не молил о вспоможеньи взгляду,
взношу мольбы, моля услышать их:
31 развей пред ним последнюю преграду
телесной мглы своей мольбой о нём
и высшую раскрой ему Отраду.
34 Ещё, царица, властная во всём,
молю, чтоб он с пути благих исканий,
узрев столь много, не сошёл потом.
37 Смири в нем силу смертных порываний!
взгляни: вслед Беатриче весь собор,
со мной прося, сложил в молитве длани!»
40 Возлюбленный и чтимый Богом взор
нам показал, к молящему склонённый,
что милостивым будет приговор;
43 затем вознёсся в Свет Неомрачённый,
куда нельзя и думать, чтоб летел
вовеки взор чей-либо сотворённый.
46 И я, уже предчувствуя предел
всех вожделений, поневоле, страстно
предельным ожиданьем пламенел.
49 Бернард с улыбкой показал безгласно,
что он меня взглянуть наверх зовёт;
но я уже так сделал самовластно.
52 Мои глаза, с которых спал налёт,
всё глубже и всё глубже уходили
в высокий свет, который правда льёт.
55 И здесь мои прозренья упредили
глагол людей; здесь отступает он,
а памяти не снесть таких обилий.
58 Как человек, который видит сон
и после сна хранит его волненье,
а остального самый след сметён,
61 таков и я: во мне моё виденье
чуть теплится, но нега всё жива
и сердцу источает наслажденье;
64 так топит снег лучами синева;
так лёгкий ветер, листья взвив гурьбою,
рассеивал Сибиллины слова.
67 О Вышний Свет, над мыслию земною
столь вознёсенный, памяти моей
верни хоть малость виденного мною
70 и даруй мне такую мощь речей,
чтобы хоть искру славы заповедной
я сохранил для будущих людей!
73 В моём уме ожив, как отсвет бледный,
и сколько-то в стихах моих звуча,
понятней будет им твой блеск победный.
76 Свет был так резок, зренья не мрача,
что, думаю, меня бы ослепило,
когда я взор отвёл бы от луча.
79 Меня, я помню, это окрылило,
и я глядел, доколе в вышине
не вскрылась Нескончаемая Сила.
82 О щедрый дар, подавший смелость мне
вонзиться взором в Свет Неизреченный
и созерцанье утолить вполне!
85 Я видел — в этой глуби сокровенной
любовь как в книгу некую сплела
то, что разлистано по всей вселенной:
88 суть и случайность, связь их и дела,
всё — слитое столь дивно для сознанья,
что речь моя как сумерки тускла.
91 Я самое начало их слиянья,
должно быть, видел, ибо вновь познал,
так говоря, огромность ликованья.
94 Единый миг мне большей бездной стал,
чем двадцать пять веков — затее смелой,
когда Нептун тень Арго увидал.
97 Так разум мой взирал, оцепенелый,
восхищен, пристален и недвижим
и созерцанием опламенелый.
100 В том Свете дух становится таким,
что лишь к нему стремится неизменно,
не отвращаясь к зрелищам иным;
103 затем что всё, что сердцу вожделенно,
всё благо — в нём, и вне его лучей
порочно то, что в нём всесовершенно.
106 Отныне будет речь моя скудней, —
хоть и немного помню я, — чем слово
младенца, льнущего к сосцам грудей.
109 Не то, чтоб свыше одного простого
обличия тот Свет живой вмещал:
он всё такой, как в каждый миг былого;
112 но потому, что взор во мне крепчал,
единый облик, так как я при этом
менялся сам, себя во мне менял.
115 Я увидал, объят Высоким Светом
и в ясную глубинность погружён,
три равноёмких круга, разных цветом.
118 Один другим, казалось, отражён,
как бы Ирида от Ириды встала;
а третий — пламень, и от них рождён.
121 О, если б слово мысль мою вмещало, —
хоть перед тем, что взор увидел мой,
мысль такова, что мало молвить: «мало»!
124 О Вечный Свет, который лишь собой
излит и постижим и, постигая,
постигнутый, лелеет образ свой!
127 Круговорот, который, возникая,
в Тебе сиял, как отражённый свет, —
когда его я обозрел вдоль края,
130 внутри, окрашенные в тот же цвет,
явил мне как бы наши очертанья;
и взор мой жадно был к нему воздет.
133 Как геометр, напрягший все старанья,
чтобы измерить круг, схватить умом
искомого не может основанья,
136 таков был я при новом диве том:
хотел постичь, как сочетаны были
лицо и круг в слиянии своём;
139 но собственных мне было мало крылий;
и тут в мой разум грянул блеск с высот,
неся свершенье всех его усилий.
142 Здесь изнемог высокий духа взлёт;
но страсть и волю мне уже стремила,
как если колесу дан ровный ход,
145 любовь, что движет солнце и светила.

Clouds





Примечания

Эмпирей. — Райская роза (окончание)


(*) Перевод и основная часть комментариев Михаила Леонидовича Лозинского.
(*) Начало этой песни (1-39) – молитва великого богослова-мистика Бернарда Клервоского (1091-1153), который в 31-й песне принимает от Беатриче водительство Данте по Раю:
58 <…>
И некий старец в ризе белоснежной
на месте Беатриче мне предстал.
61 Дышали добротою безмятежной
взор и лицо, и он так ласков был,
как только может быть родитель нежный.
64 Я тотчас: «Где она?» – его спросил;
и он: «К тебе твоим я послан другом,
чтоб ты своё желанье завершил...»
(*) Смысл: «В утробе Богоматери снова возгорелась любовь между Богом и людьми — Христос), и благодаря жару этой любви возрос райский цвет, то есть Рай населился праведниками».
(*) Любви полдневный миг — то есть любовь в её зените, предельно яркая, без тени.
(*) Сибиллины слова. — По рассказу Вергилия, кумейская пророчица Сибилла писала свои пророчества на древесных листьях и раскладывала эти листья на полу в своей пещере. Когда вход отворялся, ветер рассеивал, их, и нельзя было восстановить смысл Сибиллиных слов (Эн. III, 441-452).
(*) Смысл: «В ближайший же миг, последовавший за этим видением, оно в моей памяти забылось глубже, чем успел забыться в памяти людей за двадцать пять веков поход аргонавтов, когда Нептун с изумлением увидал тень Арго, первого корабля».
Впрочем, возможно и другое токование: то, что открылось Данте в этот миг, превысило весь опыт людей за предыдущие двадцать пять веков. Этим подчёркивется безмерность божиих богатств и потрясяющая насыщенность богообщения, а также потенциальное величие человека, которому такое общение предуготовляется — каждому!
(*) Смысл: «Я увидел тайну триединого Божества в образе трёх равновеликих кругов разных цветов. Один из них (Бог-Сын) казался отражением другого (Бога-Отца), словно радуга (Ирида) рожденная радугой, а третий (Бог-Дух Святой) казался пламенем, рождённым, обоими этими кругами» (по католической догматике, Святой Дух исходит от Отца и Сына). Кстати, обычно действительно загорается не одна, а две радуги, хотя вторая менее яркая, причём последовательность цветов в ней обратная (отражённая) по сравнению с последовательностью в первой.
(*) Смысл: «Во втором из кругов, казавшемся отражением первого (и символизирующем Бога-Сына), я различил очертания человеческого лица (наши очертанья)».
(*) Чтобы измерить круг — то есть чтобы решить задачу квадратуры круга (построение квадрата, равновеликого данному кругу). В XIX веке было строго установлена неразрешимость квадратуры круга с помощью циркуля и линейки.
(*) Здесь изнемог высокий духа взлёт... — Достигнув наивысшего духовного напряжения, Данте перестаёт что-либо видеть. Но после пережитого им озарения его страсть и воля (сердце и разум) в своём стремлении навсегда подчинены тому ритму, в котором божественная Любовь движет мироздание.
(*) Словом «светила» (stelle – звёзды) заканчивается каждая из трёх кантик «Божественной Комедии».



Хостинг от uCoz